Иконы и чудеса неразделимы

В мастерской иконописца Константина Боровкова тепло и уютно. Солнечный свет волнами вливается в окна. В комнате все чинно и чисто: на полках — краски, кисточки, скребочки. Все пространство заставлено иконами: одни, уже обновленные, ждут своих хозяев, другие — еще в работе. В этой обстановке Константин Боровков — словно сошедший с одной из икон старец: его светлый взгляд, окладистая борода с проседью, тихий ровный голос не отпускают ни на минуту, заставляют вслушиваться в каждое сказанное им слово: «За всю жизнь столько икон написал и отреставрировал, что всего и не перечислишь. И каждая — отдельная история. Довелось реставрировать икону Спасителя. У меня правило — фотографировать икону до реставрации и после. Вот уже закончили работу, ученик наводит на образ цифровик и видит — на глазах лика красные точки проявились. Что это такое — красные точки? Это у живого человека глазное дно может отражаться при фотографировании. А тут — икона. После этого попробуй сказать, что она не живая. Чтобы сфотографировать образ, нам так и пришлось на фотоаппарате поставить режим убирания красных точек.

Или вот другая история. Привезли ко мне на реставрацию икону «Господь Вседержитель». Мы открыли киот и увидели, что на его стекле точно по ризе отразился Лик Спасителя. Будто Господь дыхнул, и стекло зафиксировало. Это чудо. Получается, что икона — это окно в мир Горний. Все наши молитвы туда уходят. Оттуда к нам свет идет. Этот поток света через икону шел и на стекле отобразился. Видимо, так говорит с нами Господь. Конечно, ризы сохраняют иконы, но не дают полностью пролиться их свету. Вот окно, сквозь него свет свободно льется в комнату. А если его закрыть ставнями, через щелочку в комнату попадает мало света… Когда хозяйка узнала историю, попросила не закрывать икону ризой».

Константин Боровков — один из немногих, кто занимается реставрацией старых икон. В этой сфере он уже больше 25 лет. В свое время окончил с красным дипломом Самарское художественное училище. Давали направление в академию, не пошел. Практически сразу же занялся любимым делом. Сегодня в Сколково к иконописцу едут из разных уголков страны. Расстояние — не помеха. Константин Александрович говорит: «Слухами земля полнится. Я уехал из Самары, а меня и здесь нашли. Реставрацией по большому счету никто не занимается сейчас. Это очень кропотливая работа, и денег больших не выручишь. Пока одну отреставрируешь, две-три новых можно написать. Я принципиально в основном занимаюсь восстановлением старых икон. Их же Господь сохранил. Им по сто с лишним лет. Вот на реке Кутулук было такое: в одном селе при советской власти церковь разорили, иконы сожгли. Там была храмовая икона Покрова. Люди в тряпку завернули, воском залили и в реке затопили. Старик, который прятал ее, перед смертью указал место. Ее выловили, потом еще в стену замуровали. Столько пережила эта икона. Когда ко мне ее привезли, с нее краска уже сыпалась. Но все равно — восстановил. На праздник Покрова отвезли обратно.

Еще одну икону привезли из Башкирии. Вернее сказать, от нее дощечка одна осталась. В 1918 году красноармейцы на посту стояли. А зима была. Холодно. Вот они и грелись у костра. Икону кололи и жгли. Хозяйка за чугунок картошки остатки иконы выпросила. Отдали ей. Она 90 лет хранила эту дощечку, вот привезли реставрировать. Я восстановил ее полностью. Господь же ее хранил. А для чего? Чтобы нам явить. Мы, считай, последнее поколение, которое видит старинные иконы в живом виде. В музеях есть такие иконы, которым по 500-700 лет. Но они даже в тех условиях разрушаются. Обидно. Поэтому я потихоньку реставрирую, восстанавливаю, чтобы хоть что-то сохранить».

Константина Боровкова по праву можно называть открывателем икон. В 2005 году ему явилась икона Божией Матери «Умиление». Много лет образ скрывался под другим изображением: она была основанием для иконы Святой Марии Магдалины. И таких открытий у реставратора не одно. «Целая история приключилась с Казанской. Мне ее привез батюшка. Икона дома у людей висела. От нее начал исходить треск. Хозяева перепугались. Вызвали батюшку. Он дом освятил. Треск не прекращается. Опять приглашают. Батюшка им неделю акафист велел читать. Нет, треск продолжается. Уже не знают, что и делать. Решили, что икона ветхая, ее надо отдать на реставрацию. Привезли ко мне.Начал отмывать. А под ней стала проявляться другая. Дальше отмываю — там вверх ногами икона Богоявления. Палех. За 25 лет у меня такая икона была единственная. В музеях только такие и остались. Тут она мало того что закрытая стояла, а еще вверх ногами. Давала знаки.

Недавно из Сырейки привезли еще одну старую икону. Под ней отмыл Казанскую икону Божией Матери. И что самое важное — она явилась в свой день, на Казанскую.Это старинная икона, ей лет 200. Сейчас она в Богдановке. Хоть и много такого происходило в моей жизни, но к этому привыкнуть нельзя. Такие вещи случаются не просто так. Они к чему-то. Только надо понять к чему. Когда все это выплетешь, все понятно становится».

Еще одно направление в творчестве Боровкова — картины и иконы на бересте. В 1997 году 10 его картин на бересте были выставлены в Третьяковской галерее в экспозиции, посвященной 850-летию Москвы. А два года назад в этой технике он написал икону Владимирской Богородицы. Ее освятили в Воскресенском мужском монастыре в Самаре и передали в Донбасс, чтобы мир пришел на эту землю.

Иконописец в Сколково живет всего 8 лет. Однако его уже приняли в большую сельскую семью. Да, он и сам здесь уже привык, смеется: «В Сколково оказался волей судьбы, а теперь уже окопался, не выковыряешь».

Татьяна ДАВЫДОВА.
Фото Е.Мусогутова.
По материалам газеты «Междуречье» 
№ 10 (1782) от 10 февраля 2018 года

12.02.2018, 371 просмотр.